Как следует из оккупационной «прессы», в октябре незаконный «Севастопольский государственный университет» якобы начал три «судебных процесса» с компанией «Раопроект» из Санкт-Петербурга, общей суммой около 75 миллионов рублей, за якобы «срыв обязательств по подготовке документов к запуску ядерного реактора».
Напомним, что оккупанты в 2014 году захватили в Севастопольском национальном университете ядерной энергии и промышленности украинский учебный ядерный реактор, незаконный контроль над которым россиян далее многократно обсуждался в МАГАТЭ.
Само учебное заведение агрессор незаконно «ввел в состав» так называемого «Севастопольского госуниверситета», как «Институт ядерной энергии и промышленности».
На базе объекта оккупанты готовят специалистов в сфере ядерных реакторов, включая свои атомные подводные лодки, а также и «специалистов по ядерной безопасности» в свои военные и парамилитарные структуры.
Нынешним рассказам о «срыве подготовки», кстати, бурно отрицаемым в самом «Раопроект», предшествовало заявление фейкового «ректора» Владимира Нечаева в 2022 году о том, что «университет» якобы «планирует привести в порядок все документы» реактора, что обещалось до 2026 года.
Впрочем, нынешние «публичные обвинения» не только создают дополнительный «туман войны» касательно самого реактора, но, по «удивительному совпадению» возникли после серьезных проблем у семейства Кокосадзе.
Элгуджи Кокосадзе и его сыновья Георгий и Александр — это функционеры, плотно связанные с российской атомной энергетикой и числившиеся основателями в упомянутом «Раопроект» до того, как эту информацию агрессор скрыл в 2021 году из своих реестров.
А в 2025 году Элгуджи Кокосадзе, как функционер еще одной атомной компании агрессора, «Оргэнергострой», стал «козлом отпущения» в афере с функционером ключевой профильной структуры Кремля, а именно «Росатом», Геннадием Сахаровым.
Карателями агрессора заявлялось, что Сахаров освоил более 30 миллионов рублей от Кокосадзе «за помощь при реализации контрактов, заключенных с подведомственными «Росатом» организациями», к которым, очевидно, относится и «Раопроект», занимающийся «разработкой проектов различной сложности на реконструкцию или техническое перевооружение существующего объекта использования атомной энергии».
При этом оформляли взятку как зарплату в «Оргэнергострой» для некой Юлии Пермяковой, оформленной в интересах Сахарова с окладом в 700 тысяч рублей. Арестовали Сахарова весной 2024 года, а Кокосадзе еще год пытался «наладить мосты» с карателями, чтобы не получить приговор, но в финале безуспешно, и теперь он находится в московском изоляторе.
Описанные аферы «Росатом» и «Раопроект» позволяют догадываться, какого «технического качества» предполагалось «оформить документы» на захваченный севастопольский реактор; в этой истории, впрочем, наиболее примечательно отсутствие санкций в адрес упомянутых структур, что крайне желательно считать временным упущением.
