В середине мая крымская пропаганда оккупантов продолжает «готовить» население полуострова к «небывалому урожаю». Например, озвучиваются заявления «региональных виноделов», типа Киры Ефимовой, Павла Швеца, Александра Плотникова и Дмитрия Шелаева о том, что после серии заморозков и града в ночь на 14 мая «потери урожая могут составить до 40 %», что год «можно официально объявить самым тяжелым для виноградников», а у «многих хозяйств в долине реки Альмы потери достигают 100 %».
Параллельно «российские ученые» типа Арсена Мирзояна и Валерия Лужняка обещают исчезновение в Азовском море «проходной и полупроходной рыбы: осетровых, сельди, рыбца, леща, судака и тарани», запасы которой «на самом низком уровне за всю историю рыбохозяйственных исследований», якобы «из-за повышения солёности Азова». Например запас черноморско-азовской сельди «может резко сократиться» с 3000 до менее 500 тонн.
Впрочем, списывать все свои «прорывные достижения» на природные катаклизмы, включая недавний «дождь с песком из Северной Африки» оккупантам все сложнее. Например, фейковый «министр сельского хозяйства» Денис Кратюк, снова объясняя нехватку дорожающего в разы картофеля «природной аномалией», обещает снижение цен, «когда пойдет материковый картофель», уже и не обещая ничего от «региональных сельхозпроизводителей».
Напомним, что под «материковым» оккупанты часто имеют в виду турецкий, египетский и даже китайский картофель, который «пока что» дефицит не устранил. Аналогично, рассказывая фейки о «росте надоев» в животноводстве, аферисты из «госсовета» были вынуждены признать, что на оккупированном полуострове обеспечение «основными социально значимыми продуктами питания животного происхождения за счёт собственного производства» ничтожно.
По говядине оно якобы составляет не более 29%, по баранине около 12%, молоку — 21% и куриным яйцом — 45%. На этом фоне «нарастающей продовольственной безопасности» оккупанты «порадовали население тем, что «в Севастополе уничтожили санкционные сыры и хамон» из Германии и Испании, в размере целых 5 килограмм. Как такой «решительный жест» повлияет на дальнейший рост цен по всей линейке продуктов питания — вопрос не более чем риторический.
