После плодотворных дискуссий по вопросам глобальной и региональной безопасности, состоявшихся на пражской конференции GLOBSEC с участием эксперта нашей Ассоциации Олеси Цыбулько, китаевед и аналитик проекта Sinopsis, базирующегося в Праге, Дэвид Гардаш дал нам интервью по вопросам позиции коммунистического Китая в отношении российской оккупации украинских территорий, включая Крым.
Борис Бабин (Б.Б.) Какую реальную и декларируемую политику в отношении оккупированных россией территорий Украины можно ожидать от властей коммунистического Китая в ближайшем будущем, включая «мирные инициативы», заявленные Пекином?
Дэвид Гардаш (Д.Г.) Ситуация с политикой Китая в отношении оккупированных Россией территорий Украины сложна и многогранна, на нее влияют геополитические, экономические и стратегические интересы Пекина. С самого начала войны Китай/Пекин занял позицию, характеризуемую как «пророссийский нейтралитет», стремясь поддержать Россию, сохраняя при этом видимость нейтралитета в конфликте. «Мирные инициативы» Пекина в первую очередь направлены на стабилизацию его отношений как с Россией, так и с Западом, что позволяет ему извлекать выгоду из льготных поставок энергоносителей из России, сохраняя при этом торговые связи с ЕС, США и демократическими странами в целом.
Руководство Китая выразило желание мирного урегулирования, но не проявило особой склонности к значительному давлению на Россию. Вместо этого оно, по-видимому, использует конфликт для усиления своего геополитического влияния и продвижения таких инициатив, как Глобальная инициатива безопасности, в своих собственных интересах. Заявленная политика Китая в отношении оккупированных Россией территорий в Украине претерпела изменения, что особенно заметно в его недавних мирных инициативах.
В феврале 2023 года Китай подчеркнул уважение суверенитета и территориальной целостности Украины в своей «Позиции по политическому урегулированию украинского кризиса». Однако в более позднем совместном плане мира с Бразилией в мае 2024 года, в частности, не упоминается территориальная целостность, что свидетельствует об изменении подхода Пекина. Это изменение отражает стратегическую связь Китая с Россией, поскольку он продолжает выступать за «политическое урегулирование», которое допускает контроль России над оккупированными территориями.
Несмотря на то, что Китай представляет себя в качестве «нейтрального посредника», отсутствие акцента на территориальной целостности говорит о том, что он ставит свои экономические и геополитические интересы выше твердой позиции по суверенитету Украины.
Б.Б. Подконтрольные россии структуры в Крыму постоянно заявляют об якобы «экспорте в Китай» и «китайской коммерческой деятельности» на полуострове: есть ли у китайских властей реальные экономические интересы на оккупированных россией территориях Украины или это чисто пропагандистские вопросы?
Д.Г. Отчеты предполагают, что, хотя есть заявления о китайской коммерческой деятельности в Крыму, они могут быть преувеличены или в значительной степени обусловлены пропагандой. Экономические отношения между Китаем и Россией действительно укрепились после вторжения, а двусторонняя торговля достигла рекордных высот; однако прямые экономические интересы Китая на оккупированных территориях остаются ограниченными. Объем торговли с Украиной относительно невелик по сравнению с россией, что свидетельствует о том, что Китай в первую очередь сосредоточен на укреплении связей с Москвой, а не на крупных инвестициях в регионы конфликта, такие как Крым.
Китайские компании продолжают свою деятельность в России, но это не обязательно означает значительные инвестиции или интересы на оккупированных территориях Украины. Тем не менее, китайские компании выразили заинтересованность в строительных проектах в Крыму, таких как обсуждения строительства подводного туннеля для соединения Крыма с Россией. Это указывает на потенциальное участие в развитии инфраструктуры, но вызывает опасения относительно политических и финансовых рисков, связанных с такими «инвестициями».
Б.Б. С 2022 года россия пыталась использовать оружие из Северной Кореи в атаках на Украину, и постоянно ходят слухи о предполагаемом присутствии северокорейских «военных наблюдателей» на оккупированных россией территориях. Также незаконный «Международный расчетный банк», зарегистрированный в оккупированном Цхинвали и действующий на оккупированных территориях Украины, получил санкции США за транзакции с Северной Кореей. Как Пекин отреагировал на эти процессы, совершенные его «подчиненными» из Пхеньяна?
Д.Г. С одной стороны, действия Северной Кореи, хотя и поддерживают военные усилия россии, представляют риски для Китая, особенно в отношении международных санкций и потенциальной дестабилизации Корейского полуострова — то, чего Китай исторически стремился избегать. Поэтому Пекин публично не критиковал Северную Корею, но сохраняет осторожность в отношении собственного участия в конфликте, тщательно балансируя между поддержкой россии и избегая действий, которые могут обострить напряженность с Западом или вызвать дальнейшие санкции.
С другой стороны, углубление партнерства между россией и Северной Кореей также выгодно Китаю в стратегическом плане, поскольку оно укрепляет связи между двумя соседями и усиливает геополитическое влияние Китая на США и их союзников. Хотя Китай может «тонко способствовать» этому сотрудничеству, он по-прежнему опасается региональной нестабильности, которая может возникнуть. Таким образом, подход Пекина заключается в поддержке этого альянса способами, которые соответствуют его более широким целям сохранения влияния как на россию, так и на Северную Корею, при этом тщательно управляя рисками для своего международного положения.
