Предыдущую часть исследования было завершено с акцентом на конкретные меры маскировки (конспирации) в «бизнес-деятельности» крымского руководства до оккупационных времен и роли в этом «русских бизнесменов».
Вынуждены сделать маленькое отступление. Ассоциация Реинтеграции Крыма
против бездумного навязывания какой-то подавляющей мысли по материалам наших журналистских расследований и искренне желает непосредственного участия читателей и их собственной оценки ситуации. Наш читатель — умный читатель, поэтому предлагаем практическое задание.
При освещении одного из эпизодов «большой нефтяной войны» мы вспомнили использование «криминальной пехоты» — киллеров. При этом достаточно часто в разборках использовались не только расстрелы, но и такой способ решения вопросов, как взрывное устройство, как некое послание, оформленное профессиональным почерком «криминальных саперов».
Например, когда лидерами криминальных сообществ рассматривались возможности организации контрабандных поставок российских нефтепродуктов через порты Одессы и Николаева, в Украине произошел резонансный случай.
24 июня 1993 году в 18 часов в Одессе взорвался автомобиль депутата областного совета Олега Деличенко, который потерял обе ноги, а через два дня умер в больнице, его жена и 17-летний сын получили ранения. Достоверно известно, что Деличенко имел тесные связи с «криминальными авторитетами» и должен был сыграть отведенную роль в организации контрабанды нефтепродуктов.
Впоследствии «взрывная волна» ударила по Крыму. На выборах в местные органы власти в 1995 году в районные и городские советы Крыма прошли 44 человека, в разной степени связанные с криминальными структурами. Среди прочего, криминализация политической жизни позволяла обеспечивать соответствующее силовое воздействие на таких «представителей народа», чем не могли не воспользоваться и заинтересованные «соседи». В нефтегазовой отрасли Крыма это началось с убийства директора госпредприятия «Крымгаз» Дмитрия Синельника.
В середине 90-х в Крыму возникли целые альянсы, которые объединяли криминал и теневую или полутеневую экономику и политику. Связанные с криминальными группировками, лица в предпринимательских кругах контролировали целые сектора хозяйства. Встал вопрос и более полного теневого контроля отдельных территорий. Милицейская статистика только в 1996 году зафиксировала в Крыму около 40 заказных убийств, 33 взрыва, 8массовых бандитских «разборок», которые имели последствия 53 убитых и более 40 раненых. В некоторых бандах количество ее членов считалась сотнями, а сами банды состояли из нескольких меньших банд.
За убийством председателя Раздольненского горсовета Алексея Ребикова потянулись покушения и на чиновников регионального уровня. Возможно вспомнить, в свое время громкие политические убийства крымских чиновников В. Кузина, О. Пасько, С. Прокопьева и других.
Постепенно «планку повышали», и в 1997 году в Симферополе был смертельно ранен первый заместитель министра курортов и туризма АР Крым Дмитрий Гольдич (его возможно перепутали с вице-премьером Крыма Андреем Сенченко, из квартиры которого он выходил), в 1998 году погибли председатель Фонда госимущества Крыма Алексей Головизин и даже вице-премьер Крыма Александр Сафонцев.
Последнее убийство привлекает внимание следующими обстоятельствами. Александр Сафонцев до назначения на пост заместителя председателя Совмина АР Крым занимал пост мэра Керчи. Затем переехал в столицу Крыма и поселился на турбазе «Таврия».
5 февраля 1998 года около 9:00 вечера, Сафонцев в сопровождении своего телохранителя —бойца «Беркута» Романа Гаркуши подходил к турбазе, где он временно проживал. В тот момент, когда охранник прошел вперед, чтобы открыть входную дверь здания, прогремел страшный взрыв. Сработало дистанционно управляемое устройство, эквивалентное 500граммам тротила, встроенное в чугунную урну. Взрыв был такой силы, что осколки урны, разлетелись во все стороны, прочертили на асфальте борозды и оставили глубокие отпечатки на стенах гостиницы, пробили корпус служебной «Волги» Сафонцева, что стояла неподалеку, и застряли в двигателе.
Эти осколки нанесли тяжелые ранения вице-премьеру и его охраннику, которых в критическом состоянии доставили в больницу «Скорой помощи». У Сафонцева врачи констатировали несовместимые с жизнью ранения брюшной полости, рваные раны ног, повреждения сосудов, большую кровопотерю.
Его трижды оперировали в связи с угрозой нарушения кровоснабжения ног, сшивали сосуды, но, несмотря на все усилия врачей, 21 февраля Александр Сафонцев скончался. Не спасли врачи и Романа Гаркушу. Как оказалось позже, со взрывным устройством была связана отдельная история. В свое время урну, которая стояла у входа на турбазу «Таврия» почему-то убрали, а на ее место поставили другую, начиненную взрывчаткой. Но, кто-то дал команду отменить теракт на свое место вернулась старая урна. Когда решение ликвидировать Сафонцева снова утвердили на турбазе появилась урна-бомба, и рванула. Эти манипуляции вызвали недоумение у одной из уборщиц турбазы, но она то ли не сообщила об этом руководству или ее информацией пренебрегли.
Впоследствии были задержаны шесть киллеров и даже работник СБУ, перевозивший им взрывное устройство. Понятно, что взрыв, погубивший первого вице-премьера Крыма Александра Сафонцева, готовили профессионалы высокого класса. К слову, по бандитским событиям 90-х годов, крымские суды продолжали рассматривать дела до самой оккупации.
С азов криминалистики известно, что использование взрывных устройств в криминальных «разборках» очень редкое явление, на уровне нескольких процентов в статистике убийств. При этом, как правило, имеем следующие характеризующие признаки:
— тщательная подготовка к преступлению, отсутствие импульсивности и особый психотип исполнителя;
— необходимость использования специальных знаний и соответствующей специальной подготовки, во время которой одновременно решаются и задачи воспитания корпоративности, формирование мнения об ознакомлении с отдельной тайной отраслью знаний, более профессиональной конспиративности;
— более скрытые пути поставок взрывчатых веществ, исключающие номерной учет оружия и его обслуживание; а также значительно затрудняют установление источников таких поставок и идентификации;
— возможность более удобного и длительного контроля за местностью;
— пребывание исполнителей и наблюдателей-контролеров на большем расстоянии от места преступления, облегченная эвакуация после события;
— возможность использования легенды прикрытия под видом подготовки к рыбалке и другие.
Правда есть замечания, среди тех, кто не прошел специальной подготовки или длительное время не «восстанавливал» навыки, наблюдается очень высокий процент «само-ликвидированных». Вспомним и о приведенных выше 33 (!!!) крымских взрыва за относительно короткий промежуток времени. Также вспомним «ружье, висевшее на стене» в первом акте, то есть о тех 157 килограммов взрывчатки в тайнике в Керчи, о чем приводилось в первой части нашего расследования. А теперь почитаем некоторые не сильно старые новости, которые имели место после агрессии России.
16 января 2017 года Украина подала иск в Международный суд ООН с целью привлечения РФ к ответственности за совершение актов терроризма и дискриминации в течение ее незаконной агрессии против Украины. Среди перечисленных террористических атак, в частности, был назван и теракт во время Марша единства в Харькове с использованием радиоуправляемого взрывного устройства. Жертвами стали 4 погибших и 9 раненых.
Разоблачение России не остановило ее дальнейших действий. Напомним лишь события того года. «СБУ получила оперативную информацию о намерениях спецслужб РФ создать в Украине искусственные условия для широкомасштабных акций протеста. С этой целью лицам, которые скрываются на территории РФ от украинского правосудия, была поставлена задача организовать нападение с использованием взрывных устройств … на офис Всеукраинского объединения «Батькивщина» в Киеве «, — рассказал в июне 2017 года начальник департамента защиты национальной государственности СБУ Виктор Кононенко и добавил, что за совершение таких действий злоумышленники должны были получить денежное вознаграждение от лиц, скрывающихся на территории России.
27 июня 2017 года в 8:15 утра в Соломенском районе г. Киева погиб командир спецназа Главного управления разведки ВС Украины полковник Максим Шаповал, в чей автомобиль «Мерседес» была заложена взрывчатка с дистанционным управлением.
24 августа 2017 года в 14.00 тогда еще неизвестная особа на тротуаре напротив Национального художественного музея на улице Грушевского, применила взрывное устройство, совершив покушение на умышленное убийство трех человек. В результате две женщины и мужчина получили телесные повреждения. Взрывное устройство бросили в автомобиль с украинскими военными, однако оно отскочило от авто и разорвалось, ранив гражданских, среди которых были родственники Героя Украины Валерия Чибинеева.
Журналисты «Bellingcat» обращали внимание, что Россия активно использует преступников для совершения заказных убийств обще опасными способами. В частности, в апреле 2019 года в Киеве был задержан гражданин России Алексей Комаричев, который подорвался на взрывчатке, закладывая ее в автомобиль другого украинского разведчика. В 2016 году, будучи следователем милиции, Комаричев был пойман на получении взятки и ему светил срок заключения в тюрьме и штраф в 48 млн рублей. Этот пример в подтверждение иного тезиса.
Теперь перейдем к практической задачи по методу индукции, то есть от составляющей к общему. Ведь главным отличием индукции от дедукции является то, что для ее применения не требуется знать все факты прежде чем делать выводы. Предлагаем читателям самим ответить на вопрос: достаточно ли оснований предполагать, что такая деятельность в рассмотренных нами отдельных криминальных эпизодах подрывов чиновников в Крыму может быть связана с общей координацией и контролем заинтересованных спецслужб, прежде всего, в отдельные периоды времени? Для тех, кто сохраняет сомнение, продолжим рассказ.
Продолжение следует …
