27 января 2023 года Центр национального сопротивления сообщил, что представители российской частной военной компании «Вагнер» принудительно вербуют в свои ряды украинских заключенных по уголовным статьям. В общей сложности, оккупанты вывезли из оккупированных частей Запорожской и Херсонской областей 3,5 тысячи заключенных.
Поскольку большинство из них отказываются от подписания контрактов, они создают невыносимые условия [1]. Трудно даже перечислить все вытекающие из этой новости нарушения международного гуманитарного права и прав человека. Алексей Плотников, эксперт в сфере международного права, попробует предоставить правовую квалификацию только основным из них.
Сообщения о принудительном вывозе украинских заключенных из учреждений отбывания наказания оккупированных частей южных областей в оккупированный Крым и далее в россию появлялись и раньше. Так, по подсчетам общественной организации «Защита узников Украины», по состоянию на конец 2022 оккупанты преступно депортировали более трех тысяч человек [2].
Такая депортация сама по себе составляет нарушение международного гуманитарного права и международное преступление. Согласно статье 49 Конвенции о защите гражданского населения во время войны, «воспрещаются по каким бы то ни было мотивам угон, а также депортирование покровительствуемых лиц из оккупированной территории на территорию оккупирующей державы или на территорию любого другого государства независимо от того, оккупированы они или нет» [3]. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям 1974 года уточнил в статье 85, что нарушением считается также депортация или перемещение всего или части населения оккупированной территории в пределах этой территории [4].
В зависимости от контекста, принудительное перемещение любых категорий населения, в том числе осужденных за совершение уголовных преступлений и обвиняемых, находящихся под стражей, может составлять преступление против человечности или военное преступление.
Согласно статье 7 (2) (d) Римского статута Международного уголовного суда, насильственное перемещение лиц, подвергшихся выселению или иным принудительным действиям, из района, в котором они законно пребывают, в отсутствие оснований, допускаемых международным правом, является преступлением против человечности [5].
Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) по делу Крстича отметил, что «термин «насильственный» связан не только с физической силой, но может включать угрозу силы или принуждение, что может быть вызван страхом насилия, принуждением, заключением (курсив наш), психологическим давлением или злоупотреблением властью» [6, 529].
В соответствии со статьёй 8 (2) (а) (viii) Римского статута, военным преступлением является незаконная депортация или перемещение или незаконное лишение свободы, а согласно статье 8 (2) (b) (viii) Статута как военное преступление рассматривается депортация или перемещение всего или части населения оккупированных территорий в пределах этих территорий. Таким образом, перемещение заключённых с оккупированного левобережья Днепра в оккупированный Крым составляет такое же преступление, как их перемещение за пределы Украины, что и происходит далее, при перевозке заключенных в рф.
Следует упомянуть, что в решении МТБЮ по делу Стакича трибунал отметил, что принудительное перемещение населения считается также бесчеловечным обращением, причем для признания такого поведения международным преступлением не имеет значения количество перемещенных лиц [7]. Таким образом, можно говорить также о преступлении, указанном в статьях 7 (1) (k) Статута, а именно – другие бесчеловечные деяния подобного характера, умышленно причиняющие сильные страдания или тяжкие телесные повреждения или серьезный вред психическому или физическому здоровью, и 8 (2) (а) (2) Римского статута – пытки или бесчеловечное обращение, в том числе биологические эксперименты.
Завершая рассмотрение вопроса депортации, следует еще раз подчеркнуть, что для квалификации его как международного преступления не имеет значения статус лиц как заключенных. Это становится особенно очевидным из того факта, что всем находившимся в СИЗО на оккупированной территории Херсонской области решением незаконной, так называемой «чрезвычайной комиссии военной гражданской администрации г. Херсон» был «продлен срок содержания под стражей на 6 месяцев» [2]. Такое преступное «продление» без законного решения суда автоматически делает заключение этих лиц незаконным.
Поэтому, по меньшей мере в отношении части перемещенных было совершено преступление, предусмотренное статьями 7 (1) (е) Римского статута, то есть заключение или иное жесткое лишение физической свободы в нарушение основополагающих норм международного права, и 8 (2) (а) (6) Статута – умышленное лишение военнопленного или другого лица, находящегося под защитой, права на справедливый и обычный суд.
Перейдем, однако, к вербовке. Начать следует с того, что в Украине частная военная компания «Вагнер» признана международной преступной организацией [8]. Таким образом, принуждение к вступлению в нее равно втягиванию в преступную деятельность. В то же время, вряд ли можно будет считать всех украинских заключенных, которые вступят в «Вагнер», именно наемниками в международно-правовом значении этого слова.
Дело в том, что согласно определению, данному в статье 47 Дополнительного протокола I к Женевским конвенциям и статье 1 Международной конвенции о борьбе с вербовкой, использованием, финансированием и обучением наемников [9], одним из критериев наемника является участие в боевых действиях, руководствуясь, главным образом, желанием извлечь личную выгоду.
Другой критерий – такое лицо не должно быть гражданином находящейся в конфликте стороны ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте. То есть, под определение наемника не попадают не только украинские заключенные, даже если они преступно присоединились к «Вагнеру» добровольно и из-за желания извлечь выгоду, но даже большинство «вагнеровцев», поскольку большинство из них являются гражданами россии – государства, участвующего в конфликте.
Для подавляющего большинства, если не для всех заключенных, которых принуждают вступать в «Вагнер», речь идет о преступном принуждении к участию в боевых действиях против своего государства.
Согласно статье 40 IV Женевской конвенции, если лица, находящиеся под защитой, являются гражданами государства-противника, их можно привлекать только к таким видам принудительных работ, выполнение которых необходимо для обеспечения продуктов питания, жилья, одежды, транспорта и здоровья людей и не непосредственно связанных с проведением военных операций.
Согласно статье 51 той же Конвенции, оккупирующее государство не имеет права принуждать находящихся под защитой лиц служить в его вооруженных или вспомогательных силах.
Оккупационное государство может привлекать лиц, находящихся под защитой «только к такой работе, которая необходима для обеспечения потребностей оккупационной армии или для надлежащего обеспечения населения оккупированной страны коммунальными услугами, продуктами питания, жильем, одеждой, транспортом и медицинскими услугами». Лица, находящиеся под защитой, не могут быть принуждены выполнять любую работу, которая предусматривала бы их участие в военных операциях.
С точки зрения международного уголовного права, такие деяния попадают под определение преступления, данное в статье 8 (2) (b) (xv) Римского устава: принуждение граждан враждебной стороны к участию в военных действиях против их собственной страны, даже если они находились на службе воюющей стороны к началу войны. Таким образом, принужденные к вступлению в «Вагнера» украинские заключенные являются жертвами военного преступления.
Это конечно же не касается тех, кто присоединился к российской преступной организации добровольно. Их действия могут составлять состав преступления, предусмотренного статьями Уголовного кодекса Украины: 111 (государственная измена), 1111 (коллаборационная деятельность), 1112 (пособничество государству-агрессору), 255 (создание, руководство преступным сообществом или преступной организацией, а также участие в нем). Правда, как говорит общественная организация «Защита узников Украины», даже среди украинских заключенных желающих помогать врагу немного [2].
Таким образом, международное преступление составляет вербовка лиц в местах несвободы на оккупированных территориях Украины, как на материке, так и в Крыму, длящаяся, несмотря на ограниченное «количество мест» в незаконных «крымских колониях» оккупантов. Также международное преступление составляет и длящаяся широкомасштабная вербовка таких лиц, принудительно перемещенных из Украины в рф.
Соответствующие факты позволяют говорить о подсудности, как руководства, так и прочих функционеров «Вагнер» по соответствующим пунктам статей Римского статута, Международному уголовному суду, как минимум в части данной вербовки, проходящей на оккупированной территории Украины.
- https://sprotyv.mod.gov.ua/2023/01/27/okupanty-vyvezly-z-tot-35-tys-uvyaznenyh/
- https://ngoauu.org/xersonski-vyazni-v-poloni-u-rosijskix-okupantiv/
- https://www.ohchr.org/en/instruments-mechanisms/instruments/geneva-convention-relative-protection-civilian-persons-time-war
- https://www.icrc.org/en/doc/assets/files/other/icrc_002_0321.pdf
- https://www.icc-cpi.int/sites/default/files/RS-Eng.pdf
- https://www.refworld.org/cases,ICTY,414810d94.html
- https://www.refworld.org/cases,ICTY,47fdfb550.html
- https://www.kyivpost.com/post/11883
- https://www.ohchr.org/en/instruments-mechanisms/instruments/international-convention-against-recruitment-use-financing-and
