21 ноября Европейский суд по правам человека опубликовал коммуникацию по девяти делам, условно объединенным под названием « Рефат Мидатович Аметов против россии и Украины» [1] . В целом эти дела касаются похищений и лишения жизни ряда граждан Украины.
Большинство из заявителей по опубликованной коммуникации составляют крымские татары.
Обнародование коммуникации Европейским судом означает, что предварительное рассмотрение дела завершено. Как правило, такое предварительное разбирательство длится несколько лет, и в значимой части случаев завершается признанием иска неприемлемым.
Если же ЕСПЧ опубликовал коммуникацию, это означает, что иск предварительно признан приемлемым. Практика Суда также демонстрирует, что признание иска приемлемым с очень высокой вероятностью указывает на то, что в деле будет установлено нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и государство-нарушитель будет обязано выплатить компенсацию.
Процесс рассмотрения дела по существу также не бывает мгновенным, особенно в таких сложных случаях, однако он обычно существенно короче, чем предварительное рассмотрение дела. В чем важность этих дел – попытался разобраться эксперт Ассоциации юрист-международник Алексей Плотников.
В рамках дела объединены 9 исков родственников граждан Украины, которые были убиты или исчезли и предположительно убиты в Крыму во время российской оккупации. Решат Аметов стал одной их первых жертв оккупации. Он был похищен во время мирного протеста 3 марта 2014 года, предположительно, представителями преступной так называемой «самообороны Крыма». Его тело со следами жестоких пыток было найдено 14 марта. Украинское следствие определило подозреваемых и объявило их в международный розыск. «Следствие» оккупантов причастных лиц так и не «установило».
Второй иск подан вдовой Станислава Карачевского – украинского офицера, убитого русскими солдатами 6 апреля 2014 года в общежитии в Новофедоровке. Убийца был сначала задержан оккупантами, но отделался «штрафом», который так и не оплатил.
Третий иск подан сыном Веджие Кашки – 83-летней ветеранки крымскотатарского движения и правозащитницы. 23 ноября 2017 года ее задержали каратели оккупантов, якобы «по подозрению в вымогательстве». У задержанной случился сердечный приступ, и ей не было оказано должной медицинской помощи, из-за чего она умерла. Несмотря на сведения, что оккупанты намеренно не допустили к Веджие Кашке врачей, фейковые «органы власти» захватчиков отказались «расследовать» ее смерть.
Остальные заявления поданы родственниками Тимура Шаймарданова, Исляма Джеппарова, Джевдета Ислямова, Эрвина Ибрагимова, Арлена Терехова, Руслана Ганиева, Мухтара Арисланова и Сервана Зинединова – крымских татар, которые, вероятно, были похищены между 2014 и 2016 годами карателями оккупантов или связанными с ними лицами. Фейковое «следствие» захватчиков прогнозируемо «не дало результатов», якобы из-за того, «что преступников невозможно установить», или из-за того, что их якобы «нет на территории Крыма». Украина проводила следствие по этим делам, но оно не могло быть завершено из-за отсутствия доступа к месту преступления.
Все эти иски в ЕСПЧ касаются нарушения статьи 2 Конвенции (право на жизнь), в сочетании с нарушениями других статей, например, статьи 13 (доступ к эффективному средству правовой защиты) и статьи 14 (запрет дискриминации). В делах поднимается вопрос соблюдения права на жизнь как по существу, так и в процедурном аспекте, то есть в отношении расследования и наказания виновных в лишении родственников заявителей жизни.
Информация даже из открытых источников делает очевидным, что родственники заявителей тем или иным способом лишились жизни из-за действий оккупационных «структур» российского государства. Для установления нарушения со стороны россии не столь важно, действовало ли государство прямо через своих представителей, или через лиц, действовавших под контролем или с молчаливого согласия государства, как преступная так называемая «самооборона Крыма».
Однако возникает вопрос: сможет ли Европейский суд по правам человека вообще рассматривать дело против россии, вынести решение и добиться его исполнения, если государство-агрессора исключили из Совета Европы еще в марте 2022 года [2], и если 16 сентября 2022 года россия перестала быть стороной Европейской конвенции по правам человека, а значит и перестала признавать юрисдикцию ЕСПЧ [3]. Этот вопрос имеет значение не только для этого дела, но и тысяч других крымских дел.
В резолюции ЕСПЧ от 22 марта 2022 года относительно последствий прекращения членства россии в Совете Европы прямо отмечается, что «Суд остается компетентным рассматривать заявления, поданные против российской федерации в связи с действиями или бездействием, которые могут составлять нарушения Конвенции, если они произошли до 16 сентября 2022 года» [4].
Таким образом, сам Страсбургский суд считает, что имеет юрисдикцию по делу Аметова и связанным делам, и по всем другим делам против россии, касающимся нарушений, совершенных до 16 сентября 2022 года. Другой вопрос в том, что сама россия так не считает.
Парламент государства-агрессора принял «специальный закон № 183-ФЗ» от 11 июня 2022 года, которым признал решения ЕСПЧ, принятые после 15 марта 2022 года якобы «не подлежащими исполнению».
В принципе, российская федерация и раньше не отличалась дисциплинированностью в исполнении решений международных судов. Еще в 2015 году российский «конституционный суд» принял решение, согласно которому в случае коллизии между решением ЕСПЧ и российской конституцией якобы приоритет имеют нормы последней. В таких случаях россия отказывается от исполнения «спорных» решений ЕСПЧ.
С точки зрения международного права, такой подход полностью противоправен, поскольку согласно хорошо установленному международному правилу, ни одно государство не может ссылаться на положения своего внутреннего законодательства в оправдание невыполнения международных обязательств.
Признание или отказ россии от решения не имеет значения для констатации ЕСПЧ нарушения, но они имеют значение для прекращения нарушения и компенсации жертвам. Единственным эффективным путем прекращения российских нарушений в Крыму является его деоккупация и возвращение под полный контроль Украины. Но существует ли возможность взыскать с государства-нарушителя материальную компенсацию вопреки его воле?
В общем случае государство должно исполнять решения Европейского суда добровольно. В случае неисполнения, согласно статье 46 Европейской конвенции [5], Комитет министров Совета Европы может принять решение о мерах в отношении государства-нарушителя вплоть до исключения из Совета Европы. Однако, стоит выяснить что делать с государством-нарушителем, уже исключенным из Совета Европы, и в отношении которого бессильными оказались все меры политического давления.
У самого Совета Европы пока отсутствует соответствующий механизм. К примеру, Совет Европы не может просто так наложить арест на российское имущество в Европе и продать его с целью получения средств для выплаты компенсаций. В экспертной среде рассматриваются разные возможные сценарии, в частности в том, что решение здесь может быть как политическим, так и юридическим. Такого политического решения именно для системы ЕСПЧ пока не просматривается, однако компенсации во выполнение решений Страсбурга могут стать частью репараций, которые могут быть взысканы с россии за ущерб, причиненный
Украине, ее гражданам и юридическим лицам в целом, о чем мы писали ранее.
Также не исключен вариант взыскания данных средств национальными судами стран Совета Европы из имущества рф, находящегося под их контролем, при дополнительном национальном иске заявителей, уже выигравших ЕСПЧ.
Также важен вопрос почему истцы обратились в Суд не только против россии, которая несет ответственность за убийства украинских граждан, но и против самой Украины? Это результат того, что Украина является единственным легитимным сувереном Крыма. Оккупация территории никак не лишает государство прав на эту территорию, однако права не могут существовать без обязательств. Согласно общему правилу, Украина обязана стремиться обеспечивать соблюдение прав человека на всей своей территории, даже если временно потеряла контроль над ее частью.
ЕСПЧ уже рассматривал подобную ситуацию. В деле «Илашку и Другие против Молдовы и россии» ЕСПЧ отметил, что «когда государство не может обеспечить действие своей власти на части своей территории в соответствии с фактической ситуацией (например, сепаратистский режим, военная оккупация), государство не перестает нести ответственность и осуществлять юрисдикцию».
«Оно должно использовать все доступные дипломатические и правовые средства с привлечением иностранных государств и международных организаций продолжая гарантировать права и свободы, предусмотренные Конвенцией» добавил Суд [6].
По тому конкретному делу страсбургские судьи пришли к выводу, что Молдова не использовала все возможные средства для освобождения заявителей в ситуации, когда их жизни угрожала реальная опасность из-за смертного приговора, вынесенного российскими властями на оккупированной территории Молдовы через марионеточное правительство.
Безусловно, основную ответственность несла россия, которая активно нарушала права заявителей, однако непринятие Молдовой всех необходимых мер также привело к ее ответственности.
Выводы по делу Илашку не означают, что по делу Аметова ЕСПЧ непременно найдет нарушения со стороны Украины. В конце концов практика Европейского суда в Украине хорошо известна и учитывалась, в том числе, и при проведении расследования «крымских» дел.
Известно, что Украина по меньшей мере возбудила уголовные дела во всех случаях убийств и исчезновений своих граждан в Крыму, устанавливала подозреваемых, объявляла их в международный розыск. Теперь ЕСПЧ должна оценить эффективность этих мер и, надеемся, установить, что Украина действительно сделала все возможное для выполнения своих позитивных обязательств по делу.
После изгнания россии из Совета Европы обсуждалась судьба всех дел против этой страны в Европейском суде. Суд имел, по меньшей мере, четыре теоретических варианта действий в отношении дел против рф: продолжать их рассматривать, рассматривать только избранные дела, заморозить рассмотрение всех таких дел или вообще вычеркнуть их из списка дел как таковых, поскольку их рассмотрение якобы «более неоправданно».
Коммуникация дела Аметова и связанных дел явно показывает, что Суд не пошел по пути замораживания или отказа от рассмотрения дел против рф. Это дает надежду, что и другие крымские дела будут рассмотрены, включая межгосударственные жалобы Украины против россии.
Коммуникация дела в адрес россии носит, безусловно, формальный характер. Очевидно, что органы власти государства-агрессора не будут сотрудничать с Советом Европы, тем более по делу, решение по которому еще раз подтвердит террористическую сущность российского режима.
Это может ускорить рассмотрение дела, ведь отсутствие в деле представителей россии означает отсутствие процессуальных злоупотреблений, которыми активно пользовались российские юристы для затягивания рассмотрения дел против россии.
Таким образом срок рассмотрения описанного дела зависит только от процедурных правил суда и Украины. Признание нарушения европейским судебным институтом станет первым шагом в восстановлении справедливости для жертв. Следующим должно стать взыскание компенсаций с государства-агрессора. Решение ЕСПЧ по делу и, надеемся, по другим крымским делам, может стать важным аргументом при разработке механизма репараций, которые должны быть взысканы с оккупанта.
- https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001-221299%22]}
- https://www.coe.int/en/web/portal/-/the-russian-federation-is-excluded-from-the-council-of-europe
- https://www.coe.int/en/web/portal/-/russia-ceases-to-be-party-to-the-european-convention-on-human-rights
- https://echr.coe.int/Documents/Resolution_ECHR_cessation_membership_Russia_CoE_ENG.pdf
- https://www.echr.coe.int/documents/convention_rus.pdf
- https://hudoc.echr.coe.int/fre#{%22itemid%22:[%22001-61886%22]}
