Ни Россия, ни Украина не являются участниками Римского статута Международного уголовного суда (МУС), однако 17 апреля 2014 года Украина подала заявление в соответствии со статьей12 (3) Устава, признавая юрисдикцию МУС в отношении преступлений совершенных во время Евромайдана в 2013 и 2014 годах. 25 апреля 2014 года прокурор МУС открыл предварительное производство по данной ситуации. Кроме того, 8 сентября 2015 года Украина подала второе заявление, признав юрисдикцию МУС в отношении всех международных преступлений, совершенных на территории Украины после 20 февраля 2014 года. Это позволило прокурору МУС расследовать все факты, связанные с оккупацией Крыма и конфликтом на Востоке Украины.
Об этом пишет кандидат юридических наук Алексей Плотников.
Среди многих деяний, определенных Римским статутом как международные преступления, есть «преследование любой идентифицируемой группы или сообщества по политическим, расовым, национальным, этническим, культурным, религиозным, гендерным, как это определяется в пункте 3, или другими мотивами, что всегда признаются недопустимыми согласно международному праву, в связи с любыми деяниями, указанными в данном пункте, или любыми преступлениями, попадающих под юрисдикцию Суда» (статья 7 (1) (h). Это очень широкое определение охватывает практически каждый вид преступления против идентифицированной группы [1]. Поэтому было прогнозируемо, что ситуация с крымскими татарами привлечет внимание прокурора МУС.
Предварительное расследование прокурора имеет цель установить, является ли определенная ситуация приемлемой для рассмотрения МУС на основании имеющейся информации [3]. На стадии предварительного расследования прокурор определяет, соответствует ли дело требованиям комплиментарности и тяжести, чтобы требовать рассмотрения Международным уголовным судом, что является необходимым условием полного расследования и предъявления обвинения против подозреваемых преступников. По состоянию на начало 2020 года ситуация в Украине находится на стадии предварительного расследования. Ежегодные отчеты прокурора отражают развитие виденья различных аспектов ситуации, которая потенциально подпадает под юрисдикцию МУС. Среди прочего, сюда входит преследование крымских татар со стороны России.
Отчеты прокурора о проведении предварительного расследования демонстрируют тенденцию к обострению оценки преступлений в Украине. Два аспекта являются отличительными по преступлениям против крымскотатарской общины. Во-первых, уже в 2016 году прокурор квалифицировал ситуацию в Крыму как вооруженный конфликт между Россией и Украиной, который начался позже 26 февраля 2014 года и продолжается через военную оккупацию Крыма Россией. По этой причине международное право вооруженных конфликтов применяется в Крыму именно с этой даты [4]. Применение права вооруженных конфликтов позволяет квалифицировать некоторые деяния, совершенные в Крыму, как военные преступления, включая трансфер гражданского населения оккупационными властями и принуждение граждан участвовать в военных операциях, направленных против собственной страны.
Однако этап предварительного расследования не предназначен для правовой квалификации деяний. Он направлен в основном на сбор доказательств и определения того, могут ли определенные деяния отвечать порогу установления юрисдикции Суда. Уже в отчете за 2016 г. упоминалось о «нападении на крымскотатарское население», в частности о запрете на въезд, обыски домов, ограничение свободы собраний и объединений и убийства крымскотатарских активистов. Отчет 2017 г. [5] добавил запрет Меджлиса в перечень вероятных нарушений, а также других мероприятий, которые заставили крымских татар покинуть Крым. Доклад за 2018г. обозначил такие нарушения прав крымских татар как пыток, жестокого обращения, лишения свободы, и лишение права на справедливый суд [6]. Доклад также изменил формулировку с «нападение на крымских татар» на «преследование крымских татар», установив связь с преступлением, предусмотренным Римским уставом. Отчет 2019 г. снова изменил формулировку на «преследование группы», использовав термин, который обычно применяется в практике международных уголовных трибуналов [7].
Как и в других судах, перспективы крымского дела можно определить, сравнив с грузинским. Предварительное расследование МУС событий, связанных с вооруженным конфликтом между Российской Федерацией и Грузией в 2008 году, продолжалось семь лет, пока в 2016 году палата предварительного производства МУС не дала право прокурору начать расследование [8]. В этом случае ситуация была также квалифицирована как вооруженный конфликт, тогда как обвинение постепенно распространялось от якобы нападений на грузинское население к преследованию в смысле Римского статута.
Эффективность МУС в расследовании преступлений, совершенных как в Украине, так и в Грузии, остается сомнительной, а виденье роли Суда часто является очень пессимистичным [9]. Несмотря на длительное расследование и высокий политический статус по крайней мере некоторых подозреваемых, сомнительно, что МУС сможет привлечь их к ответственности. Однако расследование МУС не является бесполезным, по крайней мере, с целью установления фактов и правовой квалификации событий. Квалифицировав события в Крыму как вооруженный конфликт и оккупацию, прокурор МУС добавил ценный фрагмент в копилку аргументов Украины на международной арене.
1.Rome Statute of the International Criminal Court, (1998), 2187 UN Treaty Ser No 90 (2002).
2.Prosecutor v. Kordić and Čerkez, Case No. IT-95-14/2, ICTY Trial Judgment, February 26, 2001.
3.International Criminal Court. Policy Paper on Preliminary Examinations November 2013.
4.International Criminal Court. Report on Preliminary Examination Activities 2016.
5.International Criminal Court. Report on Preliminary Examination Activities 2017.
6.International Criminal Court. Report on Preliminary Examination Activities 2018.
7.International Criminal Court. Report on Preliminary Examination Activities 2019.
8.ICC Pre-Trial Chamber I authorises the Prosecutor to open an investigation into the situation inGeorgia, Press Release : 27 January 2016, ICC-CPI-20160127-PR1183.
9.Jeiranashvili, Nika. “The Georgian Experience: A Story of How the ICC is Failing Victims in its FirstCase Outside Africa”. The International Justice Monitor. May 10, 2018.https://www.ijmonitor.org/2018/05/the-georgian-experience-a-story-of-how-the-icc-is-failing-victims-in-its-first-case-outside-africa.
